Я люблю фотографии. Всегда любил смотреть фотоальбомы, семейные, армейские, всякие. Фотографии и особенно, семейные альбомы – еще в большей степени, чем жилище, могут все сказать о человеке, о мире, в котором он вырос и который, следовательно, он содержит в себе, несет в себе. Удивительное дело – эти фотографии.
Конечно, цифровые фотографии – это нечто совершенно иное, чем старые, пленочные, черно-белые. В них нет той поэзии, художественности, которая есть – или – быть может, мне только кажется, что есть – в старых черно-белых пленках. Но зато в цифровой фотографии есть нечто иное – поразительная бесстрастная четкость, фиксация мира – как будто под лупой. Видно все. Все можешь разглядеть. Меньше поэзии, зато просто океан информации и деталей. А в деталях тоже, я хочу сказать, скрыто многое, а иногда и главное.
Вот иногда смотришь на фотографию – ну снимок и снимок. Стоят рядом упитанные такие дядечки, обнимая худых таких тетечек – моделей. Обычный банкет, к примеру, в загородной усадьбе одного из них. Но вот присмотришься, увеличишь фотографию – и прекрасно видно, как за спиной у одного – его помощник, правая рука, видимо, смотрит на него, и совсем не улыбается, видно, не готов был к снимку, и потому «спалился» – на своего «обожаемого» босса смотрит так, что сразу понятно: при любой возможности – босса сдаст. Любому, кто предложит хорошую цену. Или вот, например – один дядечка обнимает тетечку-модель, а другой дядечка, тоже сильный мира сего, на какую-то долю секунды попадает в кадр, когда успевает обменяться с этой тетечкой коротким, но выражающим больше чем надо – взглядом. Сразу я понимаю – это второй дядечка не просто так…
Что-то тут есть. Вот – что позволяет мне понять – хорошая цифровая фотография. Она позволяет не просто остановить мгновение, но тщательно его разобрать, препарировать. Она позволяет не любоваться поэзией, а разглядеть почти незаметное.
Мой «комп» способен вместить под своей тонкой крышечкой – десятки тысяч изображений. Года, наверное, мне не хватит, что все это пересмотреть – ну хотя бы взглянуть по разу. Давно уже стало, и все никак не перестанет – быть модным – подсчитывать, сколько лет своей жизни среднестатистический человек тратит на сон, на еду, на стояние в пробках, на корпоративные совещания, на приготовление себе кофе утром, на «смотрение» новостей и тупых сериалов, на чтение белиберды в метро, даже на сидение в сортире, ну и на прочие вещи. Из которых – «как бы» – и состоит жизнь, этого самого, среднестатистического человека. Вроде как, получается, мы и не живем почти «в чистом виде», а только совершаем манипуляции – технического и физиологического характера. Интересно, а сколько лет мы отдаем просмотру ненужных изображений – рекламных, навязанных нам, случайно увиденных? Наконец, своих собственных?
Сегодня ведь каждый человек имеет архив своих собственных изображений, с подписями: «Я и девочка», «я и белочка…», «я и «Феррари», правда, не мое, но ниче», «Я и Танька, одноклассница», «Я и Светка, правда не помню вообще, че за Светка, вроде с Валеркой пришла». Я – два года назад. Я – сегодня. Как будто кому-то это интересно, каким ты был два года назад, и каким стал сегодня. Кому?
Большая часть вот тех самых старых черно-белых альбомов – уже сегодня никому не нужна. Дети и внуки – редко так любят пересматривать архивы родителей и предков… А я люблю. Не все любят старые фотографии. Для большинства – это просто нечто пыльное, что лежит в лучшем случае где-то на антресолях, или – в гараже, в сумке. Пока живы те, кто на снимках – вроде, вот так взять и выбросить – неудобно. А потом последние из тех, кто позировал на старых фото – уходят. И скоро находится внук или правнук, который резонно спрашивает: А это че такое? Я ж тут не знаю никого? Дядьки и тетьки какие-то нелепые. Свадьбы какие-то, че-то смеются все. Радуются. А кто такие? Не знаю. И зачем они тут лежат, мешают моему евроремонту? Натах, тебе это надо? Не, кричит Натаха, ставя новый американский фильм в китайскую дивидишку. Ну я тогда выброшу? Ага, кричит Натаха, даже не слыша толком, о чем он спрашивает, потому что уже пошли первые кадры и в полицейских уже стреляет приятной внешности маньяк…
А у нас скоро появятся цифровые маньяки, которые всю жизнь будут проводить, фиксируя все, что делают. Проснулся – тут же снял это. Выпил кофе – снял с трех точек. Вечером цифровой маньяк смотрит, что снял за день. Все правильно, все зафиксировано. Будут существовать даже единые хранилища отчетов о жизни. Туда будут складывать информацию, которая будет исчисляться – чем? Не терабайтами, а какими-нибудь квази-байтами…
А я еще помню времена, когда фотографии проявляли в ванной комнате, с выключенным светом, под красной лампой… Магия. Тайна. Ты что там делаешь? Не входи! Я фотографии печатаю! Алхимия! За всю жизнь у человека могло остаться не больше десятка пленок… У меня остались!
Еще раньше – во времена моего деда – фотографий было еще меньше. Если от человека оставалось одно четкое фото за жизнь, это было еще хорошо. Одно это фото могло быть и на стене его дома, и на всех его документах для властей, и на его могиле. По нему же, по этому старому фото – теперь его внуки-правнуки представляют себе – если, конечно, им это интересно – характер своего предка, его жизнь, его привычки. Но разве можно разглядеть человека на изображении?
Можно было бы снять такое кино. Так и назвать – «История одной фотографии». История одной фотографии, полузабытого предка. О том, как был человек, жил, трудился, воевал даже, и была у него за жизнь – всего одна фотография. И осталась от него – одна нечеткая фотография. Большая пальмовая – считай, в кармане. Да, много фильмов можно было бы снять. Я люблю кино. И когда-нибудь сниму свое кино про фотографии. Назову «РЕТУШЕР». Когда-нибудь…
Я люблю разглядывать фотографии.