Я выхожу на улицу и вдыхаю воздух. Засиделся сегодня на работе. Пора домой.

Пройдусь пешком. У меня есть время. Когда Бог создавал время, он создал его достаточно.

Ночью на улицах меньше людей и больше мусора. Ветер гоняет по опустевшим тротуарам обрывки дня: фантики, афиши, сигаретные пачки. Следы людей. Тот, кто знает меня, думает, что я трудоголик, я часто засиживаюсь на работе. Тот, кто знает меня еще лучше… Тот меня понимает.

Я снова вспоминаю – точнее, даже не вспоминаю, а в голове сами собой всплывают строки. Это одна из глав, написанных для меня и про меня. Слова – без комментариев. Без комментариев. Как это хорошо – когда другой человек понимает тебя, а ты – понимаешь его, без комментариев…

«…Раздвоение его личности началось не так давно. Раздваиваться просто пришлось. Он был вынужден сделать это. Раздвоить себя. Уже очень давно, почти десять лет, он принадлежал ЖЕНЩИНЕ, которую любил до беспамятства всю свою взрослую жизнь. Он весь принадлежал этой женщине, всегда и во всем. Ему было приятно ей принадлежать. Он это точно знал. Он помнил, еще ощущал эту любовь, и эту привязанность, почти зависимость. Не почти, а зависимость. Эмоциональную, интеллектуальную, сексуальную. Зависимость была тотальная. Ему это нравилось. Он понимал, что влюблен по уши, но и она была готова ради него – хоть в могилу, поэтому любить и ощущать любовь к себе было приятно – до ужаса. Отношения были такими долгими, такими прочными, такими яркими, что он считал себя просто счастливчиком, которому улыбнулся БОГ… Но знаете, как бывает… Именно в тот момент, когда мы уверены, что жизнь удалась, жизнь начинает не удаваться. Что-то, или многое в жизни, перестает удаваться. Начинаются неприятности. Судьба указывает человеку его место. Сидеть! Стоять! Лежать! И это еще ничего! А ведь бывает и «Болеть!», «Любить!», «Бежать!» или – «Раздвоиться!». Сопротивляться бесполезно. Можно, конечно, немного поупираться, поделать вид, что ты сильный, цельный и стойкий, но судьба обязательно найдет возможность продемонстрировать тебе твою беспомощность. Сказано: «Раздвоиться!», значит – раздвоиться! Делай, что сказано, пока хуже не стало!

А он понятия не имел, что вот-вот наступит момент раздвоения его личности…»

Что тут скажешь. Все — правда. Поэтому – без комментариев.

На самом деле я люблю – любить, вот и все. Да, я люблю женщин. Заяви я это у нас, в Управлении, все пороняли бы пистолеты от удивления. По мне этого точно не заподозришь. Но я люблю женщин – так, как может любить их только тот, кто их понимает, кто их чувствует, кто всем им в жизни обязан.